Неточные совпадения
Все эти хлопоты, хождение из места в место, разговоры с очень добрыми, хорошими людьми, понимающими вполне неприятность положения просителя, но не могущими пособить ему, всё это напряжение, не дающее никаких результатов, произвело в Левине
чувство мучительное, подобное тому досадному
бессилию, которое испытываешь во сне, когда хочешь употребить физическую силу.
Она говорила очень мало, как вообще все уездные девицы, но в ней по крайней мере я не замечал желанья сказать что-нибудь хорошее, вместе с мучительным
чувством пустоты и
бессилия; она не вздыхала, словно от избытка неизъяснимых ощущений, не закатывала глаза под лоб, не улыбалась мечтательно и неопределенно.
Я бросился домой. Разъедающая злоба кипела в моем сердце, это
чувство бесправия,
бессилия, это положение пойманного зверя, над которым презрительный уличный мальчишка издевается, понимая, что всей силы тигра недостаточно, чтоб сломить решетку.
И такова сила самодурства в этом темном царстве Торцовых, Брусковых и Уланбековых, что много людей действительно замирает в нем, теряет и смысл, и волю, и даже силу сердечного
чувства — все, что составляет разумную жизнь, — и в идиотском
бессилии прозябает, только совершая отправления животной жизни.
Ее уж не одно
чувство законности удерживало от открытого восстания против воли «благодетельницы», а просто
бессилие, невозможность.
С воплем отчаяния, в совершенном
бессилии, он повергается на хладный церковный помост, теряет
чувства и снова, как будто б пробудясь от сна, видит себя посреди Красной площади.
Ко всем дурным
чувствам, кипевшим теперь в сердце приемыша, примешивалась еще досада, которую пробуждала не столько разлука с товарищем, сколько сознание
бессилия последовать за ним.
Нехлюдов выслушал все просьбы и жалобы и, посоветовав одним, разобрав других и обещав третьим, испытывая какое-то смешанное
чувство усталости, стыда,
бессилия и раскаяния, прошел в свою комнату.
Чувство самое искреннее не помешает пробуждению повадливости, которая на все намерения и стремления набросит покров неспособности и
бессилия.
Когда Евсей вышел из ворот, его обняло сознание своего
бессилия и ничтожества. Он давно не испытывал этих
чувств с такой подавляющей ясностью, испугался их тяжести и, изнемогая под их гнётом, попробовал ободрить себя...
Хорошо, что я скоро догадался не мешать старосте: все пошло по-прежнему, и хозяйственные дела пошли гораздо лучше; но зато нравственное мое
чувство беспрестанно оскорблялось, и сознание в собственном «
бессилии быть полезным» отравляло мою тихую, уединенную деревенскую жизнь.
«Порядочность ли удерживает меня? Быть может, только
бессилие чувства? Могу ли я любить вообще… могу ли я быть мужем, отцом… есть ли во мне то, что нужно для этих обязанностей?»
Впрочем, как мы сказали,
бессилию Елены придан в повести особенный мотив, вытекающий из ее женственного, гуманного
чувства: она боится всяких столкновений, — не по недостатку мужества, а из опасения нанести кому-нибудь оскорбление и вред.
А если… если мои детские, святые
чувства, когда я жил с Ним, ходил пред лицом Его, любил и трепетал от своего
бессилия к Нему приблизиться, если мои отроческие горения и слезы, сладость молитвы, чистота моя детская, мною осмеянная, оплеванная, загаженная, если все это правда, а то, мертвящее и пустое, слепота и ложь?
Без всяких оговорок и смятенья, порывисто, со слезами в голосе, он раскрыл ему свою душу, рассказал про все — сделку с совестью, связь с чужой женой, разрыв, встречу с чудной девушкой и ее смерть, про поворот к простой мужицкой вере и
бессилие свое найти ее, про то
чувство, с каким приехал в Кладенец.
Теперь его не жгло и не мозжило, как тогда, когда он стоял у окна в гостиной Юлии Федоровны и глядел на ночную вьюгу; нет, но его давила тупая боль: острое
чувство обиды и
бессилия переходило в хроническую скорбь.
У русских есть и исключительное
чувство личности и личной судьбы и
бессилие охранить свою личность от растерзания дионисическими страстями, утвердить форму личности.
Да; я не обмолвился: не было уже и охоты, потому что в этом море стонов и слез, в котором мне в моей юности пришлось провести столько тяжких дней, — отупевало
чувство, и если порою когда и шевелилось слабое сострадание, то его тотчас же подавляло сознание полнейшего
бессилия помочь этому ужаснейшему, раздирающему горю целой толпы завывавших у стен палаты матерей и рвавших свои пейсы отцов.